1. Новое, поистине, и величайшее зрелище благочестие пред­ставляет лик трех отроков, выдержавший в Вавилоне пре­красное состязание и чудом мученичества поразивший всю все­ленную. Слава святых не ограничивается местом и память о праведных не исчерпывается временем, но «в память вечную будет праведник» (). Поэтому и в том случае, когда мученичество совершено в древнейшее время, подвиг терпе­ния воспевается во все века. Память истории сохраняет для нас события, чтение делает известными дела, а слово как на картине изображает и беззаконие тирана, и исповедание свя­тых, и печь, пылающую огнем, но не попаляющую вопреки ве­лению мучителя, и неугасимую угрозой огня веру мучеников. Впрочем, что препятствует нам изложить подвиги поистине боголюбезных и преблаженных отроков по порядку с начала? Навуходоносор царь, или вернее тиран (таково должно быть настоящее имя этого гонителя), хотя и был обладателем Ва­вилона, но по душе был варвар, а по нраву неукротим. Опьяненный великим богатством, неправдой и нечестием, он дошел до забвения своей природы и, не считая себя человеком, требовал, чтобы ему поклонялись как Богу. Развитие в нем этой чрезмерной гордости было обусловлено, с одной стороны, свойственным ему безумием, а с другой – долготерпением Божиим, потому что терпит нечестивых, попуская их нечестию для упражнения благочестивых. Сделал беззаконник золотое изображение, то есть золотую статую, и созданных по образу Божию принуждал поклоняться образу, который он сде­лал. Великое честолюбие побудило его дать своему истукану высоту шестьдесят локтей, а ширину шесть; вместе с тем он позаботился о соразмерности частей и изяществе произве­дения, чтобы не только размерами, но и красотой истукана обес­печить победу лжи, восставшей против истины. Итак, искус­ство сделало свое дело, золото блестело, вестник трубил, мучитель угрожал, печь пылала, а так называемые мусикий­ские органы возбуждали безумных к безбожию; вообще вся обстановка этого зрелища была направлена к тому, чтобы со­вершенно подавить ум зрителей. Однако, не смотря на все, нечестивое повеление не могло превозмочь над святыми. Но когда сильный поток обмана, подобно великой буре, всех увлек в пучину идолослужения, эти три прекрасные отрока, непоколебимо утвердивши себя в благочестии как бы на какой скале, устояли среди потока неправды. Они с полным правом могли говорить: «если бы не был о Господ а с нами, когда восстали люди на нас, то живых они поглотили бы нас, когда рассвирепела ярость их на нас , то вод а потопил а бы нас : но поток перешла душ а наш а, душа наша перешла чрез стремительную вод у» () . Они не были по­топлены потоком, не были унесены водою, но мужественно под­визались в благочестии и, как бы взлетев на крыльях веры, спаслись по приточнику: «спасайся, как серна из руки и как птица из руки птицелова» (.) Сети диавола были раскинуты на весь род человеческий, но отроки могли сказать о них вместе с псал­мопевцем: «падут... в сет ь свою грешни ки» ().

Три пленника, притесняемые столькими, не взирали на свою сла­бость, но твердо знали, что и ничтожнейшей искры достаточно для того, чтобы попалить и уничтожить всю силу нечестия. По­этому, будучи только втроем, они укрепляли друг друга и утверждали. Ведь они знали, что (). Они помнили, что патриарх Авраам, оставшись на всей земле един­ственным почитателем Бога, не последовал за множеством нечестивых, но ставил себе законом последование правде и благочестию, почему вполне справедливо явился добрым кор­нем, от которого произрасло столько плодов благочестия. От него и патриархи, и законодатель Моисей, и пророки, и все бо­гословы; от него же по преимуществу этот спасительный и бессмертный цвет правды – воплотившийся Спаситель; и сами три отрока сознавали свое благородное происхождение от него. Вспоминали они и Лота, который жил среди содомлян, но далеко отстоял от них своими нравами; приводили на память Иосифа, как он один во всем Египте держался целомудрия и соблюдал благочестие. Так и они, одинокие среди этого множества, раз­мышляли о том, что «тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» . Оглядываясь же на себя самих и на печь, они вспоминали, с другой стороны, что мудрость где-то говорит, что «горнило – для золота, а сердца испытывает Господь» (). Поэтому, ни труба, прозвучавшая воинственную песнь, их не устрашила, ни лира, чарующая слух, не разрушила силы благочестия, ни все прочее согласие мусикийское не расстроило их прекрасного и благозвучного согласия в благочестии, но прекрасной мелодии они противопоставили прекрасное единодушие. Когда же было возвещено о друзьях Анании, что они нарушили нечестивое повеление, тогда злоумный и нечестивый мучитель, диавольским духом надмив свою душу и, так сказать, восприняв самый вид начальника злобы, призывает их и говорит: «с умыслом ли вы, Седрах, Мисах и Авденаго, богам моим не служите, и золотому истукану, которого я поставил, не поклоняетесь» ()? Он счел их благочестие только кажущимся, и спрашивает, действительно ли дерзают противоречить царским повеле­ниям проповедники благочестия? Но ему предстояло на опыте убедиться, что люди Божии не только пренебрегают угрозами мучителя, но и самую силу огня могут попрать силою благо­честия. «Отныне, если вы готовы, как скоро услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей, симфонии и всякого рода музыкальных орудий, падите и поклонитесь истукану, которого я сделал» ()

2. Хорошо выразился он о поклонении демонам: «падите и поклонитесь» . Невозможно кланяться демонам, не падая в пучину гибели, не отпадая от истины. «Если же не поклонитесь, то в тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем» () Во всяком случае, если есть печь, то очевидно – есть и огонь; если же есть огонь, то очевидно – горящий; но (мучитель соединяет все вместе, стараясь) увеличить и усилить угрозу, чтобы поколебать их твердость в благочестии. «В тот же час брошены будете в печь, раскаленную огнем» . До сих пор можно еще было сносить притя­зания его высокомерия, но смотри, что прибавляет он дальше: () ? Вот другой фараон: и тот ведь говорил Моисею: «кто такой Господь, чтоб я послушался голоса Его... Я не знаю , – говорит нечестивый, – Господа и Израиля не отпущу» (). О, великое высокомерие человеческое! О, великое долготерпение Божие! Изрекает человек, и сно­сит. Говорит брение, и Создатель долготерпит. Плотской язык издает звуки, и Владыка бесплотных духов снисходит, Вла­дыка, «Ты творишь Ангел ов Сво их дух ами и слуг... Сво их пламен ем огненны м» (). Благовременно при этом вспомнить слова Исаии (Сираха): «что гордится земля и пепел» ()?

Хочешь уразуметь вполне долготерпение Божие? Сообрази, насколько не­стерпимою показалась бы тебе обнаруженная здесь гордость, если бы она коснулась тебя. Случается, что кого-нибудь оскор­бит слуга; тотчас обиженный, ограждая свое достоинство сво­бодного человека, требует наказания за дерзкий поступок и подвергает обидчика беспощадной казни. Или обыкновенный частный человек нанесет оскорбление другому такому же члену общества; тотчас оскорбленный, уязвляемый обидой, спе­шит отомстить, не обращая внимания ни на общность природы, ни на равночестность всех, с полным пренебрежением к достоинству обидчика. Между тем одно достоинство равночестно­сти свойственно всему нашему роду: все мы созданы из земли и в землю обращаемся; одним, общим для всех, путем мы являемся в жизнь, и один, общий для всех, исход (пред­стоит нам). Из праха создан всякий из нас – и вот прах требует себе таких преимуществ пред равночестными. А Бог, обладая всем и по природе, и по закону, и будучи на­столько выше, насколько только можно представить Творца сравнительно с тварью, хулимый и уничижаемый безрассудными, не раздражается, но остается бесстрастным. Но затем пребы­вающих в безумии немного спустя наказывает, будучи Судией истины и Судией нелицеприятным. Он откладывает наказание, чтобы не истребить сразу всех грешников, и вооружается терпением, чтобы привлечь к покаянию. Возвратимся, однако, к предмету беседы. Человек, облеченный плотью, дерзнул сказать: «и тогда какой избавит вас от руки моей» ()?

Треблаженные отроки, слыша это, не воспротивились хуле, по­тому что и сами были проникнуты духом божественного долго­терпения, но против слов неверия возвысили голос веры и отвечали мучителю, низлагая законом беззаконие и побеждая угрозу неправды свободою правды, такими словами: «да будет известно тебе, царь, что мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся» (). Оставь это безумие, о, человек, устыдись унизительного поклонения образу! Ведь если ты сам поставил изображение, то как кланяешься тому, что сделал? Кто чьим должен быть создателем – люди Бога или людей? Если твои истуканы действительно боги, то они должны быть и творцами, но – как часто мы говорили прежде, – если бы искусство не пришло на помощь людям, язычники совсем не имели бы богов. Между тем, если бы идолы обладали каким-нибудь чувством, они сами стали бы воздавать поклонение людям, которые их сделали. Закон природы – чтобы создание поклонялось Создателю, а не Создатель созданию. Поэтому мы, совоспитанные в благочестии, следуя божественному закону, «мы богам твоим служить не будем и золотому истукану, которого ты поставил, не поклонимся» (), но есть на небесах, Который избавит нас от руки твоей. Потом, чтобы не показалось, что они искушают Бога, или что пренебрегают огнем в надежде на избавление, они тотчас прибавляют: «если же и не будет того» (), то есть: если даже и не избавит, но попустит огню сжечь наши тела, то и тогда мы не изменим благочестию, потому что не за плату слу­жим Богу, но чистосердечно исповедуем истину. Услышав эту проповедь веры, мучитель еще более распаляется и приказывает разжечь печь седмерицею. Ведь чистейшее серебро должно быть очищено седмерицею: «слова Господни – слова чистые, серебро расплавленное, испытанное в земл е, сем икратно очищенное" (). Потому и печь разжжена седмерицею, чтобы святые были очи­щены седмерицею. А что святые Божии называются серебром, вспомни слова мудрости: «отборное серебро – язык праведного» (), и послушай, что говорит Иеремия о тех, кото­рые не выдержали испытания в благочестии: «отверженным серебром назовут их, ибо Господь отверг их» (). Если же слабые в благочестии оказываются серебром отверженным, то очевидно – совершенные являются серебром искушенным: в та­ком случае, чем больше разжигается печь, тем больше блеску приобретает мученичество.

Итак, три святые отрока с верою взошли в печь и попрали пламень, дыша тонким и влажным воздухом в самом пылу огня. Творец и Виновник всего умягчил жар огня и пресек попаляющую его силу, так что этим чудом на деле оправдались слова песни: «глас Господа высекает пламя огня» (). Огонь был кроток и тих и святые ликовали, наслаждаясь тем обетованием, ко­торое чрез пророка Исаию возвещает всякой душе, пол­ной веры и благочестия: "будешь ли , – говорит Он, – переходить через воды, Я с тобою, ...не обожжешься, и пламя не опалит тебя» (). Это-то обе­тование исполнилось здесь на деле. Не коснулся огонь членов святых: не опалил глаз, устремленных к благочестию и чрез красоту видимых вещей познававших Мироздателя; не повредил слуха, исполненного божественных законов; не до­стиг уст и не опалил губ, уважая языки песнословившие и самих песнопевцев. И каждый член святых имел соб­ственное охранительное средство: руки – молитвенное воздеяние и раздачу милостыни, грудь – обитающую в ней силу благочестия, чрево и подчревные члены – упражнение в благочестии, ноги – хождение в добродетели. Но нужно ли тратить время на пере­числение всего в отдельности? Ведь и волос не дерзнул ко­снуться огонь, потому что благочестие покрывало их лучше вся­кой тиары; пощадил он и одежды их, охраняя благообразие святых. И что еще? Огнь опаляет халдеев, чтобы не поду­мали, что сила огня уничтожена волшебством, и тем не по­мрачили славу мучеников и не оклеветали чудо истины, – по­этому те внутри пребывали спокойно, а халдеев наружу попа­лил огонь, чтобы вполне убедить зрителей, что не по собствен­ной природе он бездействовал по отношению к святым, но из уважения к благочестию, как и львы во рве (пощадили) Даниила. Итак, составивши в огне лик поистине ангельский, преблаженные отроки обратились к прославлению Бога, соединяя в один лик песнопения всю тварь – и премирную, и созерцае­мую глазами.

3. Нельзя оставить без исследования того обстоятельства, ради чего они не обозначили всю тварь вообще, но перечислили все мироздание по частям. Сколько требовалось для истины, ко­нечно, достаточно было сказать: «благословите, все дела Господни» (); но так как это великое торжество благо­честия совершалось в стране нечестивых, то нужно было дать вавилонянам урок, что именно есть творение, и кто Творец всего. И они начинают с ангелов, оканчивают же людьми. Ангелы почитались богами, и у язычников существовал миф, что те боги, которым они кланялись, будто бы, ангелы вели­кого Бога. И вот, чтобы безумные научились, что ангелы не из поклоняемых, а из поклоняющихся, (отроки) взывают: «благословите, Ангелы Господни» (). Солнце, луна и весь лик звезд также были предметом поклонения, поэтому и их привлекают к поклонению в гимнах. «Благословите , – говорят, – солнце и луна, Господа, ...звезды небесные Господа» (). Затем далее: «всякий дождь и роса, Господа» (). Нелишне рассмотреть, что означают эти слова: «всякий дождь и роса» и "все ветры" ().

Нередко случается бездождие; иногда несвоевременно дуют сильные ветры. Служители лжи и суеты обыкновенно все подобные беспорядки приписывают какому-нибудь злому веще­ственному началу, не зная, что ничто не бывает без воли Вла­дыки, ничто не случается напрасно, но что всем управляет Бог, все направляющий к вразумлению людей и изгнанию не­честия. Если порядок создания обыкновенно возвещает о Соз­дателе, то нарушение порядка свидетельствует против обого­творения тварей. Ведь если бы дождь или духи имели божест­венное достоинство, то в них не могло бы быть беспорядка, потому что беспорядочность не мирится с божественностью. По­тому-то (отроки) и говорят: «всякий дождь и роса» и «все ветры Гос­пода» . Обоготворялись дожди и ветры, отчасти как питатели, отчасти как возделыватели земных плодов. Обоготворялась самая земля, и плоды ее приписывались различным божествам: виноград – Дионису, маслина – Афине, другим – другие произве­дения. И вот само слово истины, подтверждая (божественное уча­стие в земных произведениях), говорит: «благословите все произрастания на земле Господа» () . Он ведь есть Владыка и Тво­рец всего – и прозябающего, и прозябаемого. Затем далее при­зываются «горы и холмы» . Что же, разве горы и холмы не на земле? Конечно; но так как на холмах совершались бесовские мерзости и воздавалось поклонение кумирам, то в виду этого упомянуто о них (отдельно): «благословите горы и холмы Господа» (). А вспомнив о холмах, вспоминают затем и об источниках, реках и морях: ведь они были обоготворяемы, причем источники назывались нимфами, море – Посейдоном, какими-то сиренами и нереидами. Такое почитание распространя­лось и на реки, как это подтверждается сохранившимся в Египте до сих пор обычаем: там приносили жертву в честь Нила, не в благодарность Творцу за это дело природы, но именно са­мую воду почитая как Бога. Вот почему (отроки) и перечи­сляют в своем песнопении реки наравне с морями и источ­никами. Далее следуют птицы небесные и скоты, так как обоготворение простиралось и на них. Так, из птиц были почитаемы орел и ястреб; а египтяне даже зверей и скотов именовали богами, и это заблуждение было так сильно, что на­звание городов заимствовалось от обоготворяемых животных: у них есть города, названные по имени собак, овец, волков и львов. После всего создания призывается наконец и чело­веческий род. «Благословите , – говорит, – сыны человеческие Гос­пода» ().

Человеческий род занимает последнее место – не по достоинству, но в порядке творения. «Благослови, Израиль, Господа» (). Призывается (благословлять Господа), конечно, и избранный народ Божий, а так как в нем было много подраз­делений, то из них в частности призываются «священники Господни» (), в обличение жрецов лжеименных богов. Далее (упоминаются) «рабы Господни» () . А затем, чтобы не остались чуждыми этому лику и предки, (отроки) вместе с живыми исчисляют и их, как участников славословия, говоря: «благословите, духи и души праведных, Господа, ...Благословите, праведные и смиренные сердцем, Господа» (). Зачем упоминаются преподобные и сми­ренные? Чтобы показать, что «Бог гордым противится, смирен­ным же дает благодать» (): гордых попаляет вне печи, праведных и смиренных сохраняет среди огня. Так как и огонь соприсутствовал святым, то и он наряду с дру­гими творениями получает повеление воспевать Творца: «благо­словите огонь и жар Господа» (), – чтобы вразумились этим вавилонские маги, для которых огонь был предметом покло­нения, что и он относится к поклоняющимся, а не к покла­няемым.

Но обратимся к заключению песни, чтобы прекратить затем и беседу. «Благословите , – говорят отроки, – Анания, Азария и Мисаил, Господа» (). Зачем понадобилось к стольким исчисленным чинам прибавлять в конце концов и свои собствен­ные имена? Разве вместе с Израилем они не благословляли Господа? Разве не включали себя в число рабов Господних, когда говорили: «благословите, рабы Господни, Господа» , или, говоря о преподобных и смиренных сердцем, не подразумевали и себя между ними? Итак, что означает эта прибавка: «благосло­вите Анания, Азария и Мисаил» ? Телесно вступивши в печь, они попрали огонь. Это чудо было настолько необычайно, настолько выше человеческой природы, что зрители от одного заблужде­ния могли перейти к другому – признать их самих богами и почитать их вместо огня, которого они оказались сильнее: ограждая зрителей от соблазна впасть в такое заблуждение, они и объявляют о своем собственном рабстве и воздают поклонение, говоря: « благословите Анания, Азария и Мисаил, Господа» . Вместе с этим становится понятным и то, почему именно не допустил Даниила принять участие в этом мучени­честве. После истолкования Даниилом царского сна, царь воз­дал ему поклонение как богу и почтил его именем Валта­сара, производным от имени вавилонского бога. Так вот, чтобы не подумали, что этим именно божественным по их мнению именем Валтасара побеждается сила огня, Бог устроил так, что Даниил не присутствовал при этом, чтобы чудо благоче­стия не потерпело ущерба. Впрочем, довольно. Да сподобимся же и мы по молитвам просиявших подвижников, вооружившись тою же самою ревностью, удостоиться тех же самых похвал и достигнуть того же самого царства, благодатию и человеко­любием Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава и дер­жава во веки веков. Аминь.

Вторая половина XVII века. Великий Устюг

20,8 х 17,3 х 2,0. Дерево (липа), одна доска, одна врезная сквозная клинообразная шпонка, ковчег, лузга, паволока отсутствует (?), левкас, темпера.

Происхождение не установлено. Приобретена для музея в 2005 г. в Рыбинске. Инв. № ЧМ-20.

Раскрыта в 2006 г. Н. Б. Фоломешкиной (ВХНРЦ).

Авторский красочный слой хорошей сохранности, местами потерт, особенно золото нимбов и орнамента на полях. Мелкие выкрошки левкаса до доски с точечными утратами по орнаменту, царапины, кракелюр. В местах утрат красочного слоя, особенно в центре нижнего поля, – вставки нового левкаса с живописью, сделанные во время реставрации.

Надписи киноварью: «Агглъ Гднь»; остальные – черными чернилами: «Ананiй Михаiл Азарiй»; «Црь, идолъ, мучители».
На обороте заметна выцветшая и плохо читаемая надпись, сделанная черными чернилами:
«С(о)дму(?) седмицею / пещь халдейск(ия)».

Сюжет иконы основан на ветхозаветном тексте Книги пророка Даниила и иллюстрирует его рассказ о чудесном спасении трех плененных иудейских отроков: Анании, Азарии и Мисаила. Товарищи Даниила, во время вавилонского плена отобранные для службы «в чертогах царских» (Дан. 1, 4) получили халдейские имена: Седрах, Мисах, Авденаго. После того как Даниил истолковал вещий сон Навуходоносора, царь по его просьбе возвысил отроков над другими иудеями и поставил их «над делами страны Вавилонской» (Дан. 2, 49). Однако за отказ поклониться золотому истукану, торжественно установленному царем «на поле Деире, в области Вавилонской», юноши были связаны и брошены в раскаленную печь (Дан. 3, и особенно ст. 20–27), однако чудесным образом остались невредимы. В то время как языки пламени поражали разжигавших печь халдеев, Азария посреди огня возносил исполненную покаяния молитву Господу, закончившуюся прошением принять их духовную жертву. Царь Навуходоносор с изумлением видел, как освободившиеся от уз отроки «ходили среди огня и жар не касался их», а сошедший в печь ангел Господень охлаждал около них пламя. Видя чудесное спасение трех отроков, величие Бога вынужден был признать и сам Навуходоносор, после этого чуда еще более возвысивший отроков в стране Вавилонской.

Три отрока в пещи огненной» – один из древнейших сюжетов в христианском искусстве, который встречается уже среди ранних росписей катакомб и сохраняется неизменным вплоть до позднего Средневековья. Однако изображение на рассматриваемой иконе отличается от древней лаконичной схемы и подробно иллюстрирует ветхозаветный текст. Раскаленная пещь с вылетающими из топки языками пламени и помещенными в нее юношами занимает лишь правую часть композиции. Здесь же возвышается крупная фигура архангела Михаила, распростершего крылья и возложившего руку на охраняемых им и спасенных Господом отроков, а у подножия огненной печи представлены убитые пламенем халдеи. В центре на столпе установлен тот золотой истукан, которому отказались поклониться Анания, Азария и Мисаил, а на фоне богатых чертогов в окружении слуг восседает Навуходоносор. Такой подробный вариант иконографии известен на Руси с конца XV в. – к этому времени относится таблетка из серии святцев Софии Новгородской, хотя сформировалась такая иконография, вероятно, еще в византийском искусстве. На ее создание не могла не повлиять церковная служба, с особой торжественностью проходившая в Софийском соборе Константинполя 17 декабря – в день памяти пророка Даниила и трех отроков вавилонских. Во время литургии в этот день читался отрывок из «Послания к евреям», где два события – спасение Даниила из рва львиного и отроков от огня – ставятся в прямую связь с Воскресением Христа: «заставили умолкнуть львов, погасили яростный огонь» (Евр. 11, 33–34). День памяти пророка Даниила и трех отроков приходится на предрождественскую Неделю праотец, и они прославляются как ветхозаветные прообразы Христа.

В русском искусстве первой половины XVI в. сцена встречается достаточно часто и известна по фрескам (например, в алтаре Успенского собора Московского Кремля), миниатюрам и по иконам-минеям. Характерна она и для убранства боковых северных дверей XVI–XVII вв., ведущих в жертвенник храма, где чаще всего соединяется с сюжетом «Даниил во рву львином» (см.инв. № ЧМ-440). Живые подробности этой сцены могли быть навеяны чином пещного действа, который получил распространение на Руси в эпоху позднего Средневековья. Яркий по своей драматургии чин, в основу которого было положено ветхозаветное повествование о трех отроках, разыгрывался в кафедральных храмах 17 декабря, накануне Рождества Христова, что подчеркивало идею чудесного спасения людей Божественным заступничеством и будущего воскресения праведных. Таким образом, сюжет «Три отрока в пещи огненной» не только служил иллюстрацией ветхозаветного текста, но и напоминал о важнейших христианских идеалах: духовной стойкости и неприступной вере в Господа, праведности и чистоте, горячей молитве и покаянии.

Камерные размеры иконы, явно предназначенной для личного поклонения, и миниатюрность сцены напоминают таблетку, выкладываемую на аналое в день соответствующего праздника, и композицию лицевых миней, приходящуюся на 17 декабря. Восходящие к ним пядничные образы получили распространение в конце XVI – первой трети XVII столетия в искусстве строгановских мастеров, примером чего служит икона Емельяна Москвитина (ГРМ). Публикуемый образ продолжает эту традицию. Его заказной характер подтверждается и надписью на обороте, сообщающей о написании или принесении в храм образа «Пещь халдейская» на «седьмую седмицу» (Неделя Святых Отец по Пасхе), когда в читаемых поучениях особенно остро звучит мысль о необходимости горячей молитвы к Богу. Наиболее близка к этой иконе по времени и композиции еще одна пядничная икона второй трети (?) XVII в. из частного собрания, также восходящая к листу Строгановского иконописного подлинника, соответствующего дню 17 декабря.

К особенностям иконографии рассматриваемого памятника следует отнести поясное изображение отроков (обычно они показаны в рост или поколенно), жест поднятой и указывающей вверх руки архангела (традиционно он возлагает обе руки на головы юношей); необычные позы поверженных халдеев; фигуру пророка Даниила (?) в характерной шапочке рядом с Навуходоносором (как правило, изображаемого лишь в окружении воинов). Неизвестное другим композициям древо, размещенное за архангелом, и белый фон, возможно, напоминают о райском блаженстве праведных. Своеобразная композиция отличается как от новгородского, так и от московского варианта иконографии.

Миниатюрное письмо пядничного образа и усложненная композиция, подробно иллюстрирующая библейский текст, позволяют думать об ориентации художника на произведения строгановских мастеров. Однако стиль живописи свидетельствует о принадлежности более поздней эпохе. Упрощенная манера письма сказывается в почти плоскостной приближенности к первому плану, сближенности колорита, варьирующего всего несколько цветов, в основном красно-розовых, охристых и глубокого синего пигмента. Скорописное личнóе письмо по светло-коричневой основе моделировано путем активного высветления белилами. Широкие розовые и киноварные описи лишь имитируют послойное охрение и подрумянку. Одежды, за исключением красных, почти лишены драпировок, исполнены заливкой по просвечивающему рисунку. Приземистость фигур и их укороченные пропорции, сдержанность поз и жестов, неторопливость повествования, повторяемость колорита свидетельствуют об определенной архаизации художественного языка. Особое своеобразие придает иконе затейливое убранство полей, ковровый растительный орнамент которых напоминает заставки рукописей, а техника работы, имитирующая чернение по серебру, – изделия усольских мастеров. Подобные декоративные рамки известны в иконописи Великого Устюга, с которой, вероятно, и надо связывать этот памятник. Но не исключено, что его необычный стиль отражает работу мастеров Нижнего Поволжья – места последнего бытования иконы.

За 600 лет до Р. X. Иерусалим был завоеван царем вавилонским; храм, воздвигнутый Соломоном, был разрушен, а множество народа израильского отведено в плен. Среди пленников находились знатные юноши Даниил, Анания, Азария и Мисаил. Царь Вавилона Навуходоносор распорядился обучить их халдейской премудрости, воспитать в роскоши, при своем дворе. Но они, храня заповеди своей веры, отказывались от излишеств и вели строгий образ жизни; питались они только овощами и водой. Господь даровал им мудрость, а святому Даниилу - дар прозорливости и истолкования снов. Святой пророк Даниил, свято храня веру в Единого Бога и уповая на Его всесильную помощь, мудростью своей превзошел всех халдейских звездочетов и волхвов и был приближен к царю Навуходоносору. Однажды Навуходоносор увидел странный сон, поразивший его, но, проснувшись, он забыл виденное. Вавилонские мудрецы оказались бессильны узнать, что приснилось царю. Тогда святой пророк Даниил прославил перед всеми силу истинного Бога, открывшего ему не только содержание сна, но и его пророческое значение. После этого Даниил был возведен царем в сан начальника Вавилона. Вскоре царь Навуходоносор повелел воздвигнуть свое изображение - огромную статую, которой надлежало воздавать божеские почести. За отказ сделать это три отрока - Анания, Азария и Мисаил - были ввергнуты в пылающую печь. Пламя поднималось над печью на 49 локтей, опаляя стоящих рядом халдеев, а святые отроки ходили посреди пламени, вознося молитву Господу и воспевая Его (Дан. 3, 26 - 90). Ангел Господень, явившись, охладил пламя, и отроки остались невредимы. Царь, увидев это, повелел им выйти и обратился к Богу истинному. При царе Валтасаре святой Даниил истолковал таинственную надпись ("Мене, Такел, Фарес"), появившуюся на стене дворца во время пира, предвещавшую падение Вавилонского царства. При персидском царе Дарии святой Даниил, по наветам своих врагов, был брошен в ров с голодными львами, но они не тронули его, и он остался невредим. Царь Дарий возрадовался о Данииле и повелел во всем своем царстве поклоняться Богу Даниилову, "потому что Он есть Бог Живый и Присносущий, и царство Его несокрушимо, и владычество Его бесконечно". Святой пророк Даниил глубоко скорбел о своем народе, претерпевающем справедливую кару за множество грехов и беззаконий, за преступление заповедей Божиих - тяжкий плен вавилонский и разорение Иерусалима: "Приклони, Боже мой, ухо Твое и услыши, открой очи Твои и воззри на опустошения наши и на город, на котором наречено Имя Твое; ибо мы повергаем моления наши пред Тобою, уповая не на праведность нашу, но на Твое великое милосердие" (Дан. 9, 18). Святому пророку, праведной жизнью и молитвой искупавшему беззакония своего народа, была открыта судьба народа Израиля и судьбы всего мира.

При истолковании сна царя Навуходоносора пророк Даниил возвестил о сменяющих друг друга царствах и величии последнего Царства - Царства Господа нашего Иисуса Христа (Дан. 2, 44). Пророческое видение о семидесяти седминах (Дан. 9, 24 - 27) поведало миру знамения Первого и Второго пришествий Господа Иисуса Христа и связанных с ними событий (Дан. 12, 1 - 12). Святой Даниил ходатайствовал за свой народ перед преемником Дария - царем Киром, который весьма его ценил, и объявил пленникам свободу. Сам же Даниил и друзья его Анания, Азария и Мисаил дожили до глубокой старости и скончались в плену. Согласно же свидетельству святителя Кирилла Александрийского святые Анания, Азария и Мисаил были обезглавлены по повелению персидского царя Камбиза.

Три отрока в пещи огненной (VI век до н.э.) – иудейские юноши по имени Анания, Азария и Мисаил (ивр. Хананья, Азарья, Мишаэль‎), дружившие с пророком Даниилом, были брошены в огонь по приказу царя Навуходоносора II за отказ поклониться идолу, но архангел Михаил сохранил их, и они вышли оттуда невредимыми.

В VI веке до н.э. Иерусалим был завоеван вавилонским царем Навуходоносором II. Соломонов храм был жестоко разрушен, христианская вера ассимилирована. Население Иерусалима царь взял в плен, принуждая к иноверию. В числе пленников находились четверо прекрасных юношей: Даниил, Азария, Анания и Мисаил. Им дали новые имена: Даниил стал Валтасаром, Азария – Авденаго, Анания – Седрахом, а Мисаил – Мисахом.

Юноши строго хранили заповеди своей веры, не преклоняя колен перед языческими идолами. За отказ повиновения Навуходоносор II приказал бросить троих отроков в «огненную пещь». Архангел Михаил остудил пламя и спас верных Богу пленников. Царь, став свидетелем «чуда в пещи», сохранил им жизнь и «обратился к Богу истинному».

На основе истории сложена поговорка: «Ввержен в пещь огненную, яко три отрока» .

По календарю православной церкви память отрокам вавилонским воспевают 30 декабря, или 17 декабря по старому стилю.

Библейская история

Речь о 3-х отроках ведется в «Книге пророка Даниила» (первые три главы), свидетеля излагаемых действий. Также описываемые эпизоды были пересказаны Иосифом Флавием в книге, озаглавленной «Иудейскими древностями».

Придворная карьера
Даниил, Анания, Азария и Мисаил принадлежали к знатному иудейскому роду. Это поспособствовало тому, что Навуходоносор II решил приблизить их к своему двору и обратить в язычество.

«И сказал царь Асфеназу, начальнику евнухов своих, чтобы он из сынов Израилевых, из рода царского и княжеского, привел отроков, у которых нет никакого телесного недостатка, красивых видом, и понятливых для всякой науки, и разумеющих науки, и смышленых и годных служить в чертогах царских, и чтобы научил их книгам и языку Халдейскому. И назначил им царь ежедневную пищу с царского стола и вино, которое сам пил, и велел воспитывать их три года, по истечении которых они должны были предстать пред царя. Между ними были из сынов Иудиных Даниил, Анания, Мисаил и Азария. И переименовал их начальник евнухов – Даниила Валтасаром, Ананию Седрахом, Мисаила Мисахом и Азарию Авденаго».
Дан. 1:3-8

Четверо юношей отказались осквернять собственные тела вавилонской едой. Их основной пищей так и остались овощи и вода. Асфеназ был обеспокоен: отроки отвергали дары царя, их пренебрежение было нескрываемым. Попытки найти им замену оказались тщетными – юноши были прекраснее всех тех, кто употреблял царскую пищу.

Прошло 3 года, и воспитанные отроки предстали пред царем. Навуходоносор II восхищался ими: тела прекрасны, умы несравненно глубоки. Он видел, что они «в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всем царстве его» и оставил их при дворе.

В следующем году правитель увидел необычный сон и потребовал, чтоб тайноведцы предоставили ему толкование. Задача оказалась трудной: Навуходоносор отказался рассказывать сон и сослался на то, что мудрецы должны знать все его детали. В противном случае их ждет страшная казнь.

Казалось, что четверо юношей: Даниил, Анания, Азария и Мисаил – были обречены на погибель, но свершилось чудо. Бог просветил Даниила, и ему стала известна суть сна – это был сон про колосса о глиняных ногах. Правитель выслушал толкование Даниила и назначил его «над всею областью Вавилонскою и главным начальником над всеми мудрецами Вавилонскими» . А Анания, Азария и Мисаил поставлены «над делами страны Вавилонской» (Дан. 2:49).

Чудо в пещи огненной
Третья глава «Книги пророка Даниила» посвящена эпизоду казни Анания, Азария и Мисаила. Все началось с того, что царь Навуходоносор II построил золотой идол, изображавший его самого, и требовал от всех коленопреклонения. Противников веры ожидала смерть от пламени. Как только слышались музыкальные ноты, народ сбегался к статуе и склонялся пред нею.

Недоброжелатели заметили, что трое отроков: Анания, Азария и Мисаила – не преподносят почтения золотому истукану – даже думать об этом им было противно. Слуги доложили об этом царю, и тот чрезвычайно разгневался. Призвав юношей к себе, он приказал им стать на колени перед идолом. От юношей последовал отказ: «Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнем, и от руки твоей, царь, избавит».

Навуходоносор приказал растопить печь и бросить в нее непокорных отроков. Некоторые исследователи предполагают, что огненную казнь Вавилонский царь совершал в Вечном пламени Баба-Гургур – нефтяном месторождении, которое пылает более 4000 лет.

«И как повеление царя было строго, и печь раскалена была чрезвычайно, то пламя огня убило тех людей, которые бросали Седраха, Мисаха и Авденаго. А сии три мужа, Седрах, Мисах и Авденаго, упали в раскаленную огнем печь связанные. И ходили посреди пламени, воспевая Бога и благословляя Господа. И став Азария молился и, открыв уста свои среди огня, возгласил: “Благословен Ты, Господи Боже отцов наших, хвально и прославлено имя Твое вовеки…” А между тем слуги царя, ввергшие их, не переставали разжигать печь нефтью, смолою, паклею и хворостом, и поднимался пламень над печью на сорок девять локтей и вырывался, и сожигал тех из Халдеев, которых достигал около печи. Но Ангел Господень сошел в печь вместе с Азариею и бывшими с ним и выбросил пламень огня из печи, и сделал, что в средине печи был как бы шумящий влажный ветер, и огонь нисколько не прикоснулся к ним, и не повредил им, и не смутил их. Тогда сии трое, как бы одними устами, воспели в печи, и благословили и прославили Бога».
Дан. 3:22-51

С небес сошел архангел Михаил и защитил отроков от жара – окутал их своими крыльями и наполнил печь прохладным воздухом. Царь Вавилона изумился увиденному, воскликнув: «не троих ли мужей бросили мы в огонь связанными? Вот, я вижу четырех мужей несвязанных, ходящих среди огня, и нет им вреда; и вид четвертого подобен сыну Божию» , и приказал немедленно прекратить казнь. Анания, Азария и Мисаил вышли из огня целыми и невредимыми. Навуходоносор понял, что Господь заботится и спасает верующих в Него, снова возвысил этих трех отроков.

Остаток жизни
Во времена правления царя Валтасара пророк Даниил истолковал загадочную надпись, появившуюся на стене зала во время пира. Надпись имела такой вид: «Мене, Текел, Перес» . Слова Даниила были суровы – Вавилонскому царству грядет скорая гибель. По «Книге пророка Даниила» (5:26-28) ответ был таковым: «Вот и значение слов: Мене – исчислил Бог царство твое и положил конец ему; Текел – ты взвешен на весах и найден очень легким; Перес – разделено царство твое и дано Мидянам и Персам».

Во времена правления персидского царя Дарии пророк Даниил был брошен в логово голодных львов. Но те не тронули его.

Существует две версии дальнейшего развития событий. Если верить первой, то Даниил, Анания, Азария и Мисаил прожили до самой старости и умерли в плену. Во второй версии говорится, что Анания, Азария и Мисаила убил персидский властитель Камбиоз – отрубил им головы. Приверженцем этого варианта выступал святитель Кирилл Александрийский, который был свидетелем этого происшествия.

Герменевтика библейского текста

Исследователи заметили, что песнь отроков, которую они поют после появления ангела (Дан. 3:24-90), отсутствует в первичном варианте Ветхого Завета. Первое ее появление наблюдается лишь в Септуагинте.

Сюжет истории имеет сложный характер. Это проявляется в нескольких моментах. В первую очередь об этом свидетельствует ритуал изменения имени. По сей день считается, что замена старого имени означает приобретение новой судьбы. Поэтому в тексте усиленно подчеркивается тот факт, что вдали от всех отроки обращались друг к другу по иудейским именам. Они оставались преданными собственной вере, не желая менять судьбу на вавилонскую, языческую.

Также есть возможность провести параллели между иудейской и вавилонской мифологией. Возникают основания предполагать, что эти 2 народа позаимствовали друг у друга множество сюжетов. В основе этого лежит завоевание Иерусалима вавилонским царем.

Подобные мотивы встречаются и в мифах других народов. Достаточно вспомнить огненное закаливание Демофонта греческой богиней Деметрой; огненное закаливание Ахилла греческой богиней Фетидой и др. В Русских сказках таким примером выступает печь Бабы-Яги, которая насыщает силами Иванушку и других сказочных героев силами для побега.

Базисом для всех перечисленных выше мотивов считается ритуал инициации пламенем, который практиковался в древние времена. Инициация огнем – это процесс приобретения подростком качеств настоящего мужчины посредством закаливания, испытания.

Герменевтика богословская

Первые толкования «Трех отроков в пещи огненной» относятся к началу III века. Интерес раннехристианских исследователей к этой истории был вызван тогдашним положением православной церкви. Так, Киприан Карфагенский, автор множества работ о мученичестве, рассматривает юношей как позитивный пример, который стоит всем брать на заметку: «несмотря на свою молодость и стесненное положение в плену, силою веры победили царя в самом царстве его… Они верили, что могут избегнуть смерти по вере своей…»

Следующее сочинение на тему герменевтики данной истории принадлежит Иоанну Златоусту. Страницы его сочинения «Слово о трех отроках и о пещи вавилонской» наполнены истинной, которую искали в течение многих лет. Анания, Азария и Мисаил были брошены в печь без надежды на спасение. Они показали Богу чистоту своих побуждений готовностью умереть за христианскую веру. Юноши не боялись смерти, ибо душевная чистота стояла для них на первом месте.

Отсутствие Даниила в рядах казненных Иоанн Златоуст объясняет так: «После истолкования Даниилом царского сна, царь воздал ему поклонение как богу и почтил его именем Валтасара, производным от имени вавилонского бога. Так вот, чтобы не подумали, что этим именно божественным по их мнению именем Валтасара побеждается сила огня, Бог устроил так, что Даниил не присутствовал при этом, чтобы чудо благочестия не потерпело ущерба» .

Трех отроков упоминает и – им посвящена целая глава книги «Слово о святом духе». Рассматривая проблемы развития современной церкви, он восхвалял Азария, Анания и Мисаила за твердость духа. Будучи единственными служителями Бога в стране язычников, они сохраняли веру, отвергали дары Навуходоносора и не склонялись к иноверию. Даже в пещи огненной «они и среди пламени песнословили Бога, не рассуждая о множестве отметающих истину, но довольствуясь друг другом, когда их было трое» .

Назидатель священников, ставит трех юношей в пример: «Дерзновенно подойдя под иго Священства, право твори пути свои и право правь слово истины, со страхом и трепетом творя этим свое спасение. Ибо Бог наш есть Огонь поядающий, и если ты коснешься Его как золото или серебро, то не бойся сожжения, подобно вавилонским отрокам в печи. Если же ты из травы и тростника - из горючего вещества, как мудрствующий о земном, то бойся, чтобы не сжег тебя Небесный Огонь».

Церковные обряды

Песнь отроков
«Молитва святых трех отроков», или «Благодарственная песнь отроков», впервые была включена в состав христианской гимнографии в IV-V веках. На , по воспоминаниям Афанасия Александрийского (IV век), обычно исполняли песни Моисея из «Исхода» и «Отроков в пещи огненной». Сочинение «О девстве» в авторстве псевдо-Афанасия рассказывает об исполнении «Отроков…» во время утрени.

Сборник церковных песен, собранных в ранних византийских рукописях, рассматривают как дополнение к Псалтири. Псалтирь, опираясь на древнюю Константинопольскую практику, была разделена на 76 антифонов и 12 библейских песней. В их числе находилась «Благословенная песнь отроков», которую исполняли каждый день. Во времена Иерусалимской традиции (с начала VII века) количество библейских песен было изменено до 9; песнь, повествующая о жизни трех отроков, была оставлена и на сегодняшний момент числится под номером 7.

Современная церковная практика подразумевает использование библейских песен в виде прокименов. Расписание исполнения песни вавилонских отроков («Песнь отцев») имеет такой вид:

Важно понимать, что во время богослужения исполняется песнь, отличающаяся от той, которая приведена в «Книге пророка Даниила». В современной практике используется вариант с включениями благодарственных молитв, расположенных в истории жизни Азария, Анания и Мисаила, их казни и чудесного спасения архангелом Михаилом.

Также известно, что «Песня о трех отроках» выступает основой для ирмосов 7 и 8 песен канона утрени. Наиболее яркие примеры:

Полный текст песни о трех отроках можно услышать лишь в Великий пост, когда по правилам Триодьи церковные песни читаются полностью.

«Молитва святых трех отроков» является заключительной (пятнадцатой) паремией на вечерне Великой субботы, исполняемой совместно с литургией Василия Великого. Бывают случаи, когда песнь читается хором, но в основном – одним чтецом.

«Пещное действо»
Во время Рождественских праздников легенда об отроках в пещи огненной исполняется в виде театральной постановки – «Пещное действо», который свершался в воскресную службу перед праздником Рождества Христова. Историки предполагают, что эта традиция была основана в Византии. По окончанию богослужения на середину храма выносили деревянную печь. Для этого заранее снимали паникадила, чтоб освободить место.

В зале появляются ряженые мальчики. Халдеи выводили связанных отроков, допрашивали их и «бросали» в печь. Отроки заводили песню, воспевающую Господа Бога. Неожиданно появлялся ангел и освобождал отроков из «пещи огненной». Халдеи становились в стороне с поникшими головами, а архангел Михаил и юноши обходили 3 раза вокруг печи.

Представление имело назидательно-развлекательный характер. Зимний карнавал начинался с этого действа. После представления ряженые поджигали святочные огни и плакун-траву.

Симеон Полоцкий на основе библейской легенды написал литературное произведение, по которому и совершалась постановка.

Приход к власти Петра I (XVIII век) повлек за собой реформы в Русской Православной Церкви. Постановка легенды была запрещена, но сумела возродиться в первой половине XX века. Этому поспособствовал известный композитор Александр Кастальский. Им была проделана большая работа по изучению крюковых нотных записей и их переводом на современный музыкальный язык.

Сергей Эйзенштейн экранизировал постановку легенды о трех отроках в Успенском соборе в кинофильме «Иван Грозный».

Народные обряды
В ночь с 30 на 31 декабря празднуют день памяти пророка Даниила и святых отроков. В ранние периоды в северных районах жгли большие костры, бросали в огонь снеговых кукол и предсказывали по языкам пламени погоду.

В Англиканской церкви
Песня о трех отроках исполняется во время англиканской утрени (опираясь на Книгу общих молитв 1662 года). Имеет название «Benedicite», которое происходит от первого латинского слова. Песнь относится к апокрифической (опираясь на Статью 39) – имеет назидательный характер и не используется для формирования вероучения.

В России

Легенда о «трех отроках в пещи огненной» обладала в Руси значительной популярностью. Это объясняется несколькими факторами. Вот некоторые из них.

Н. С. Борисов предположил, что любовь российского народа к легенде обуславливается ее сходством с историческими событиями – Татаро-Монгольским нападением и взятием московских князей в плен. «Поведение пророка Даниила и отроков Анании, Азарии и Мисаила в вавилонском плену стало образцом для русских правителей, оказавшихся в „ордынском плену“. Согласно Библии главными принципами этих святых мужей в чужеземном плену стали преданность вере - и добросовестное служение „поганому царю“ в качестве советников; мужество - и осторожная уклончивость, хитрость, дальновидность».

Н. С. Борисов доказывает свое предположение на примере князя Ивана Калиты, который накануне смерти принял постриг и взял новое имя – Анания. В истории России это не единственный случай.

«Сказание о Вавилоне» (XIV-XV века) указывает на некоторую связь Русского и Вавилонского народов. Легенда утверждает: в древности народ верил, что московский царь получает благословение на управление страной от самого Навуходоносора. Если верить легенде, атрибуты царской власти, в состав которых входит Шапка Мономаха, достались русским правителям от их предка Владимира Мономаха, а ему – от императора Константина Мономаха.

После падения Навуходоносорова царства Вавилон запустел, сделался жилищем бесчисленных змей и снаружи был окружен одним огромным змеем, так что город стал недоступен. Тем не менее греческий царь Лев, «во св. крещении Василий», решил добыть сокровища, принадлежавшие некогда Навуходоносору. Собравши войско, Лев отправился к Вавилону и, не дошедши до него пятнадцать поприщ, остановился и послал в город трех благочестивых мужей – грека, обежанина (абхазца) и русина. Путь был очень трудный: вокруг города на шестнадцать верст поросла трава великая, как волчец; было множество всяких гадов, змей, жаб, которые кучами, как сенные копны, поднимались вверх от земли, – они свистели и шипели, а от иных несло стужею, как зимой. Послы прошли благополучно к великому змею, который спал, и к стене города.

У стены была лестница с надписью на трех языках – греческом, грузинском и русском, – гласившая, что по этой лестнице можно благополучно пробраться в город. Исполнивши это, послы среди Вавилона увидали церковь и, войдя в нее, на гробнице трех святых отроков, Анании, Азарии и Мисаила, горевших некогда в пещи огненной, они нашли драгоценный кубок, наполненный миррой и Ливаном; они испили из кубка, стали веселы и на долгое время уснули; проснувшись, хотели взять кубок, но голос из гробницы запретил им это делать и велел идти в Навуходоносорову сокровищницу взять «знамение», то есть царские инсигнии.

В сокровищнице они среди других драгоценностей нашли два царских венца, при которых была грамота, где говорилось, что венцы сделаны Навуходоносором, царем вавилонским и всея вселенныя, для него самого и для его царицы, а теперь должны быть носимы царем Львом и его царицей; кроме того послы нашли в вавилонской казне «крабицу сердоликовую», в которой была «царская багряница, сиречь порфира, и шапка Мономаха, и скипетр царский». Взявши вещи, послы вернулись в церковь, поклонились гробнице трех отроков, еще выпили из кубка и на другой день пошли в обратный путь.

В. С.Соловьев . Византизм и Россия

Историки приписывают этой легенде византийский генезис; греческий текст не обнаружен.

Пожарные службы Греции по сей день относят святых трех отроков к своим покровителям. Ежегодно 17 декабря, в день памяти отроков, проводятся службы, на которых присутствует пожарные-новобранцы и городская администрация. Также этот день знаменателен тем, что организовываются торжественные приемы в пожарных корпусах каждой области.

Три отрока в пещи огненной , по имени Анания, Азария и Мисаил (ивр. Хананья, Азарья, Мишаэль, др.-греч. ,), (VI век до н. э.) - персонажи Книги пророка Даниила (Дан. 1:7), иудейские юноши в Вавилонском пленении, где им дали имена Седрах, Мисах и Авденаго (ивр. Шадрах, Мейшах, Авед-Него).

Эти друзья пророка Даниила были брошены в огненную печь по приказу царя Навуходоносора за отказ поклониться идолу, но были сохранены архангелом Михаилом и вышли оттуда невредимыми.

Септуагинта (древнегреческий текст Ветхого Завета) содержит расширенный, по сравнению с древнееврейским (масоретским) текстом, вариант изложения. Дополнительный фрагмент иногда называют «Песнью трёх отроков» и в традиции иудаизма рассматривают как апокрифическое прибавление. Что касается христианства, то этот фрагмент был отвергнут протестантизмом, так как он отсутствует в оригинальном еврейском тексте, однако входит в библейский канон и православных, и католиков, а также используется в православной гимнографии.

Память трём вавилонским отрокам в православной церкви совершается 17 декабря (30 декабря), а также (неявно) в Неделю святых праотец.

Библейский рассказ

Повествование о трёх отроках в пещи огненной содержится в первых трёх главах «Книги пророка Даниила». (Эту же историю без каких-либо серьёзных изменений пересказывает Иосиф Флавий в «Иудейских древностях»).

Начало придворной карьеры

Анания, Азария, Мисаил и их товарищ Даниил, от лица которого написана эта библейская книга, в период вавилонского плена входили в число знатных иудейских юношей, приближённых царем Навуходоносором II ко двору.

Четыре отрока, хотя они должны были есть еду с царского стола, не стали осквернять себя ею. Обеспокоенный начальник евнухов через некоторое время убедился, что всё равно юноши оказываются красивее прочих, кто ел царскую еду. Через три года они предстали перед царём, и он убедился в их превосходстве перед остальными: «о чём ни спрашивал их царь, он находил их в десять раз выше всех тайноведцев и волхвов, какие были во всём царстве его». Товарищи заняли место при дворе.

Во второй год царствования Навуходоносора ему приснился сон, и он приказал, чтобы мудрецы истолковали его. На просьбу мудрецов рассказать хотя бы содержание сна царь ответил, что если они мудрецы, то должны и сами догадаться, о чём был сон, и истолковать его. В противном случае он прикажет казнить их всех. Угроза смерти нависла и над четверыми иудеями, но Бог поведал Даниилу, что царю приснился колосс на глиняных ногах. После успешного толкования царь поставил Даниила «над всею областью Вавилонскою и главным начальником над всеми мудрецами Вавилонскими», а трое его друзей были поставлены «над делами страны Вавилонской» (Дан. 2:49).

Чудо в огненной печи

Третья глава «Книги пророка Даниила» содержит непосредственный рассказ о прославившем отроков чуде. Создав золотого истукана, царь повелел всем своим подданным поклониться ему, как только они услышат звуки музыкальных инструментов, под страхом смерти от сожжения. Трое иудеев не сделали этого (так как это было противно их вере), о чём их враги незамедлительно донесли царю. Навуходоносор ещё раз приказал им поклониться идолу, но Анания, Мисаил и Азария отказались, заявив: «Бог наш, Которому мы служим, силен спасти нас от печи, раскаленной огнём, и от руки твоей, царь, избавит» (Дан. 3:17), после чего Навуходоносор отдал приказ об их казни, и юношей бросили в жарко истопленную печь.